Российская академия художеств

СОХРАНИТЬ И ПРИУМНОЖИТЬ Галерея искусств Зураба Церетели Пречистенка, 19, 1 декабря 2009 - 24 января 2010

В галерее Искусств Зураба Церетели открылась выставка, представившая нам работы студентов и руководителей Мастерской монументальной живописи Института имени В.И. Сурикова. Выставка называется «Три поколения» и приурочена к 70-летию мастерской, которое отмечается в этом году. Название «Три поколения», конечно же, условно и связано оно, прежде всего, с именами руководителей мастерской: ее основатель Александр Дейнека (1899-1969), преемница Дейнеки – выдающийся художник Клавдия Тутеволь (1917-1980) и сегодняшний руководитель мастерской Евгений Николаевич Максимов - профессор, член Президиума Российской академии художеств, один из ведущих мастеров монументального искусства на сегодняшний день. Евгений Николаевич любезно согласился дать свой комментарий к выставке «Три поколения», рассказать об истории возглавляемой им студии, о дальнейших путях ее развития.

Евгений Николаевич, удается ли сейчас сохранять традиции? Есть ли преемственность?

Традиция у нас богатая и, естественно, мы ее стараемся сохранить и приумножить. Вместе с тем, безусловно, появляются и определенные изменения – меняется власть, обстановка, много всего меняется, особенно у нас в стране – конечно же, все это находит отражение и в искусстве: в живописи и рисунке. Да и каждый руководитель всегда привносит что-то свое – от этого никуда не уйти. Родоначальник нашей мастерской Александр Александрович Дейнека. Именно он заложил то, что мы стараемся сохранить и приумножить. Александра Александровича пригласили преподавать в Московский художественный институт в 1936 году. Вверенную ему студию Дейнека преобразовал в мастерскую монументального искусства. Опыта преподавания в подобных мастерских тогда не было, и Дейнека пригласил Александра Васильевича Мызина, замечательного художника-монументалиста и педагога, автора станции метро «Киевская». Мызин был моим учителем. Он нас многому научил. Через несколько лет после окончания учебы в этой мастерской Клавдия Александровна Тутеволь пригласила меня преподавать. Я пришел в мастерскую в 1980 году, сначала я преподавал там живопись, потом рисунок, впоследствии стал руководителем этой мастерской.

Большинство современных экспонатов – это образцы фресковой живописи. А в залах, посвященных Дейнеке и Тутеволь, почти все работы выполнены на холсте. Почему так? 

Работа с цементом, мозаикой – это называется у нас «работа с материалом». Мызин занимался как раз материалом. Тогда, во времена Дейнеки, возможности в этом плане были очень ограничены. Цемент, штукатурка – все это было диковинкой в институте. Постепенно работа с материалом наладилась, и мы даже делали флорентийскую мозаику. Из того периода на нашей выставке представлена только живопись, поскольку везти какие-то работы в материале (они есть в студии) очень трудно – все это очень хрупкое и может просто развалиться при перевозке.

Можно ли сказать, что сейчас Студия монументального искусства работает преимущественно в церковной сфере?

Большое значение для выпускников студии монументальной живописи имеет работа в сфере церковного искусства. Я действительно был инициатором работы в храмах, первым повез ребят в Ростов Великий, чтобы копировать там росписи. Мы не навязываем своим ученикам работу в церковной сфере - ведь у меня учатся и мусульмане, и евреи, и буддисты, много корейцев и китайцев. У всех моих учеников дальнейшая творческая судьба складывается по-разному: кто-то работает в церкви, кто-то нет. У нас 10-12 человек выпуска; 3-5 из них остаются работать в церкви, остальные реализуют себя в других местах. А так с натурой мы работаем много – причем не только с церковной, но и с гражданской – работаем и в ресторанах, институтах, больницах и так далее. Ведь в церковном и в светском искусстве много общего – законы изображения, они одни и те же. Самая главная наука – научиться работать в пространстве. Именно ее мы и стараемся преподать в первую очередь.

Если же обратиться к светскому монументальному искусству, то в творчестве первых двух поколений художников-монументалистов единую общую линию заметить очень легко. Линию эту можно назвать «красной» в самом прямом смысле слова. Но вот как обстоит дело с монументальным светским искусством сейчас? 

Тематика, безусловно, меняется. Социальный заказ очень силен. Особенно для монументалиста. Монументалист – не станковист. Это станковист может сесть и нарисовать: захочет цветочек, если цветочек не понравился – тогда рыбку или птичку. У монументалиста не так. Его работа – это большие деньги, контракты. Общество имеет право контролировать работу монументалиста. Стену можно конечно закрасить, так часто поступали в советское время, но это опять же стоит денег, и поэтому требования социального заказа для монументалиста всегда важны. В советское время все, конечно же, опиралось на законы монументальной пропаганды, которые сформулировал еще Ленин. Опыт советских художников монументалистов очень велик и еще не оценен. Это было по настоящему выдающееся искусство, которое вызывает интерес во всем мире. Помню, как я в Англии читал лекции по советскому монументальному искусству. Эти лекции собирали огромные аудитории. Интерес к советскому монументальному искусству был несравненно более велик, чем, например, интерес к советской станковой живописи. На сегодняшний день какое-то одно направление в гражданском монументальном искусстве выявить сложно. Сейчас для него характерно множество подходов и направлений. Существует еще и такая разновидность монументального искусства, как монументально-декоративное искусство, которое больше связано с дизайном. Это искусство «благоукрашения» общественных интерьеров. Поэтому нам приходится учить ребят и дизайну. Учить их «благоукрашать» среду. В отличие от монументально-декоративного «чистое» монументальное искусство всегда содержит какую-то высокую идею. Например, работы мексиканца Сикейроса – где бы и что бы он не рисовал – все у него подчинено одной высокой идее. Декоративно-монументальное искусство – оно всегда другое. Здесь что главное? Чтобы цвет стен был приятен для глаз. Чтобы каждая картина висела на своем месте. Такое искусство в чистом виде было очень распространено в Советскую эпоху. Ведь тогда далеко не все рисовали революции. Большинство художников-монументалистов того периода создавали именно такие декоративно-монументальные работы: бабочки, стрекозы – главное, чтобы в украшенном подобным образом помещении было приятно сидеть. В дипломах мы всегда стремимся приобщать студентов к реальным запросам общества. У меня учится одна кореянка, папа которой занимает важный пост в компании «Самсунг». Так вот ее папа, построил ресторан специально, чтобы его дочь оформила этот ресторан в качестве дипломной работы. Сейчас над общественными зданиями работает мало людей. Больше работает на Рублевке, оформляя расположенные там хоромы.

Евгений Николаевич, кого из современных художников-монументалистов Вы выделяете сейчас?

Из современных монументалистов я больше всего выделяю Лубенникова, его работу Курочка Ряба – очень красивая и достойная вещь. Она интересна не только в профессиональном и техническом исполнении, но и как произведение искусства, замечательно отражает русский менталитет и вообще Россию. Им очень интересно были решены станции метро «Сретенский бульвар» и «Славянский бульвар». Много интересного происходит в Питере – в частности, хочется выделить работы учеников Мыльникова – Быстрова, Репина, Фомина, которые оформляют станции питерского метро росписями на тему истории этого города. Из церковных работ очень нравятся работы Николая Мухина, оформившего церковь в Загребе. Любопытны росписи в Петродворце, выполненные Фоминым, Репиным и другими. Росписи в церкви Феодоровской иконы Божией матери, выполненные Живаевым и архимандритом Зеноном, которого я очень уважаю и считаю одним из крупнейших современных церковных живописцев…

Вы учите медленному вдумчивому копированию искусства древних мастеров. Такой подход сейчас, безусловно, оправдан как никакой другой – слишком многое сейчас надо сохранить, а что-то уже и полностью «реанимировать». Но способно ли при таком подходе зародиться что-то новое?

Сейчас мы стоим на пороге нового этапа в церковной живописи. Появляются вещи не просто репрезентативные, но с каким-то своим новым подходом к изображаемому. Пока таких работ не очень много, но они есть. Можно сказать, что мы уже почти прошли стадию освоения такого ставшего для нас неожиданно новым материала, как церковная живопись, и скоро мы уже сможем делать какие-то первые самостоятельные шаги в этом направлении…

Спасибо за интересную беседу. Желаем Вам дальнейших творческих успехов.

Материал подготовил Тельпов Роман Опубликовано в Газете «Галерея изящных искусств», №1, 2010г.