А.Шмаринов.«Московский академический лицей». Интервью журналу«ДИ» №3, 2004

 

- Была Московская средняя художественная школа, а теперь - Академический лицей. Это дань моде?
- Нет, хотя изменилось действительно только название, местоположение и помещение. Но, возможно, слово «лицей» более точно передает то, чем занимаются в этой школе, потому что это не только художественная школа - это целый мир искусства в котором существуют дети. Живопись, графика, скульптура, архитектура - это комплекс знаний, сориентированный вокруг вопросов связанных с культурой, с историей искусства. Вот этот конгломерат в сочетании с содружеством педагогов и учеников точнее назвать именно лицеем. Но и теперь уже в лицее по-прежнему исповедуется традиционная российская академическая школа. И это, на мой взгляд, основная позиция. Правда, прежде школа находилась рядом с Третьяковской галереей. И у учеников была прекрасная возможность смотреть не только работы своих друзей, но и классиков, а также какие-то по-настоящему интересные выставки. Я помню, как сам, в бытность свою учащимся этого заведения, бегал на переменах в Третьяковку.
Недавно, просматривая в фондах работы учеников за 60 лет существования лицея, я, вспоминая прошедшие годы, мог по работам юных художников проследить развитие искусства, тенденции, которые происходили в нем за эти годы - и тональная живопись какого-то периода, и жанровая направленность, и в колорите разница, сейчас он стал более открытым, просветленным, но это опосредованное восприятие детьми окружающего мира, творческих процессов, происходящих в нем, естественно. Его нельзя ограничить, тем более запретить. Хотя, как известно, такие попытки имели место. Так, когда я учился, к примеру, импрессионисты считались вредным явлением и увидеть их, в лучшем случае, можно было только в книжных репродукциях. То же, что хранилось в запасниках музеев, было под запретом. Зато сейчас - пожалуйста: рядом с лицеем находится Центральный Дом художника, где торгуют чем угодно. Кто-то из иностранцев назвал его супермаркетом. Одно слово - безграничная свобода творчества! Дело вроде бы хорошее, но для лицея такое соседство не во благо. Отвечая на изначальный вопрос, не могу не заметить, что для выпускников школы 40-50-х годов аббревиатура МСХШ ностальгически милее.
- Сейчас многие ругают систему академического образования. Я согласна с тем, что сегодня уровень работ художников, придерживающихся, популярно выражаясь, авангардного направления, не всегда оказывается на должной высоте. Много вторичности при явно выраженной ставке на оригинальность. Но, может, проблема в том, что у этого направления пока не сложилась своя школа? Сначала школьники, а потом студенты обучаются по традиционной, почти не меняющейся схеме, а затем пускаются в самостоятельное плавание, судорожно пытаясь вписаться в мейстрим? Поэтому порой все выглядит уж очень доморощенно?
- Искусство, апеллирующее к подсознанию, не может создать школу в привычном понимании. Я глубоко убежден в том, что педагогом может быть только профессиональный художник, в основе творчества которого лежит следование объективному восприятию окружающего мира. И именно окружающий мир является основой творчества любого художника. Помните, как говорил Гете в свое время: настоящее искусство находится в удивительно тонких взаимодействиях двух позиций - это разум и эмоции. Найти гармонию того и другого - задача художника, когда он свое эмоциональное, неповторимое соединяет с разумом. Перебор в сторону бездумного объективизма - натурализм. Гипертрофированный субъективизм - это уже медицинский диагноз. Речь идет, разумеется, о профессиональном искусстве, так как многое, сейчас выдаваемое за искусство, таковым просто не является. Недавно в телевизионном сюжете, посвященном выставке современного искусства в Государственном Русском музее, В.А. Леняшин, между прочим, сказал примерно так: «...И большой вопрос, что из показанного по определению может называться искусством. Споры по этому поводу продолжаются...» Современное искусство - это очень сложная тема. Во-первых, я абсолютно уверен, что современное искусство нельзя понимать лишь узко, как авангардное направление; современное искусство - это искусство современных художников. Искусство - это искусность. Искусство - это мастерство. Не зря же говорят - мастер. Основа искусства, его изначальность - это художественное мастерство, возможность выразить свою мысль. И даже если это очень индивидуальный художник, он может реализовать себя только владея всей палитрой творческих возможностей.
Педагоги и в лицее и в Суриковском институте должны учить прежде всего грамоте. И когда старые мастера набирали учеников, то они их учили именно ремеслу, а не своим вкусовым пристрастиям... Что же касается авангарда, то я вам могу процитировать слова одного из теоретиков модернизма - американца Розенберга: «Первейшее качество авангарда - это новизна. Новизна сама по себе может вызвать скандал, полемику, мистификацию. Но новизна стареет, а с ней исчезает скандал и таинственность. Авангардные произведения становятся бескачественными, логически они должны быть уничтожены или должны самоуничтожаться» («Авангардное искусство»). Так что учить авангардному искусству только формирующихся молодых художников, мне думается, нецелесообразно. Если тот или иной художник уверен, что только он, со своим неповторимым «Я», должен плодить себе подобных - есть опыт студийного образования. Кто против? Плати деньги и повторяй «неповторимое».
Как-то давно я слышал байку о том, будто в середине 20-х годов прошлого века группа молодых художников бурно, восторженно обсуждала тему авангардного искусства. И будто бы вдруг один из художников вопросил: «Вот вы все твердите - авангард, авангард! А когда же подойдут основные силы?» Я думаю, сегодня этот вопрос столь же актуален, как и в прошлом XX веке. Основные силы обязательно подойдут, если, несмотря на негативное давление с самых разных сторон, мы сохраним в художественном образовании высокие традиции российской академической школы. Учить надо ремеслу, мастерству. Но при этом учитывать и развивать в каждом молодом человеке индивидуальность. Они развиваются от общения с друзьями. Ведь учатся не только у преподавателя, но и друг у друга... и в той творческой среде, в которой семь лет существуют вот эти одаренные ребята...
Овладеть мастерством художника, всевозможными нюансами этого мастерства, значит - найти себя. Вот, к примеру, три человека, одногодки, выпускники 51-52-го года - Эрик Булатов, Петр Смолин и я. Один, Эрик Булатов, процветает в Париже, очень успешно занимается соцартом и другими современными направлениями авангардного искусства (недавно была его выставка в Музее Майоля с прекрасным резонансом). Петр Смолин. Его школьные работы, как и работы Булатова, до сих пор являются украшением коллекции фонда лицея. Поразительные реалистические, образные вещи. Но со временем он стал заниматься декоративными, фантастическими вещами, абсолютно условными по своему «решению». И я, так сказать, кондовый реалист, который всю жизнь исповедует это направление, но отнюдь при этом не противопоставляю себя всему остальному. Илья Кабаков учился где-то параллельно со мной, Олег Целков... Все мы имели одну общую школу, а работаем в совершенно разных направлениях, в том числе и авангардных... Эти художники находятся на поверхности творческого процесса на Западе именно благодаря тому, что они обладают великолепной школой.

Алексей Дементьевич Шмаринов - советский, российский художник-график, иллюстратор, академик Российской академии художеств. Народный художник Российской Федерации. Лауреат Государственной премии РСФСР имени И. Е. Репина.

Журнал« ДИ» №3, 2004






версия для печати