Российская академия художеств

ФАЙДЫШ Татьяна Андреевна

«Голос немого поколения». Выставка Татьяны Файдыш.
Вопросы эволюции пластической традиции, несмотря на слухи о ее кончине, с завидным постоянством циркулирует сегодня в искусстве. Вновь и упорно художники дают на них ответы. Свой ответ предлагает и Татьяна Файдыш, показывая на выставке, состоявшейся в Московском музее современного искусства, работы 1990-2000-х годов.
С середины 1980-х годов она активно участвовала в художественной жизни Москвы: 16 и 17 Молодежных выставках, затем в крупных выставочных проектах в России и за рубежом, где выставлялась в рядах «восьмидесятников», поколения, успевшего сделать в 1980-е годы немало в нашем искусстве, но в 1990-е столкнувшегося с ситуацией глобального слома. Свободное от большинства запретов и предрассудков старших, это поколение обещало стать самым творчески раскрепощенным, но судьба сложилась по другому сценарию: его захлестнул пестрый поток в одночасье расширившегося пространства искусства. «Немое поколение», к которому принадлежит и Татьяна Файдыш, не обладало ни прочными позициями более старших, ни адаптационными возможностями не успевших еще найти собственное лицо, более молодых. Но сформулированное «восьмидесятниками» мировоззренческое и творческое кредо стали весьма плодотворным для нашего искусства: расширение границ и возможностей живописи, снятие оппозиции между абстрактным и фигуративным, вкус в свободному поиску и чувство безграничных возможностей станковой картины.
В ситуации сегодняшней трансформации живописной традиции, ее жизни в современной художественной среде, разумнее говорить не о противостоянии, а сосуществовании различных способов творческого высказывания. Живопись испытывает влияние новых средств художественной изобразительности, но и сама оказывает влияние на творческое мышление «технологичных» художников. Такое соседство потенциально обогащает всех, и живопись Татьяны Файдыш к этом смысле очень показательна. Она не хочет ни отказываться от традиционной живописной культуры, ни абсолютизировать живописный язык, ставший музейным раритетом. Художник идет по пути приращения новации к традиции, их переосмысления. Что и говорить,Файдыш свободно экспериментирует, неизменно сохраняя при этом верность станковой форме. В ее ранних работах 1980-х смелые опыты касаются, в основном, формальной стороны: изучения фактуры, то пастозной и стихийной, то цельной и монолитной; неожиданных композиционных решений, декоративных возможностей цвета. В 1990-е начинается следующий этап: живописное решение сочетается в концепционным. Художнику словно бы тесно в рамках традиционной картинной плоскости, она стремится выйти за ее пределы, обогатить выразительные, пластические, цветовые возможности. Появляются первые объекты: фанерные плоскости свободной формы, покрытые выпуклыми слоями красочного теста, овеществленные «куски живописи». Эти эксперименты вскоре приведут ее к пространственным объектам, выполненным из поролона, в которых цвет продолжает играть главную роль, но фактура нарастает не за счет пастозности красочного слоя, а за счет материального объема не-живописного материала. В этих работах ощутима общая тенденция живописи последних десятилетий: картина распахивается, «выплескивается» в реальное пространство, словно вовлекая зрителя в недра живописного космоса.
Ряд работ художника представляют собой опыты по введению в живописное пространство нехарактерных для него материалов и, тем самым, новых зрительных и тактильных ассоциаций: веревки и нити, сетки, прорези на холстах, зеркала и ткани. В этих композициях пространство живописи не разрушено, но обогащено. Коллажность, от которой в данном случае художник отталкивается, не уводит ее от живописного претворения, вещный объект мастерски интегрирован в стихию живописи. Разнообразный материал для Файдыш – глубоко понятый и тонко настроенный послушный инструмент. Она впечатляюще свободна и разнообразна в выборе пластических мотивов, и не является рабом ни темы, ни материала. Но может и возвращаться к одному и тому же пластическому мотиву, иногда спустя годы, переосмыслять, находить новую образно-поэтическую интонацию.
Интерпретации пластических тем могут быть самыми разными. Такие работы как «Теннис», являются постановкой и решением острых колористических и композиционных задач, другие, как «Вечер» скорее передают ощущение, вибрацию чувств. Татьяна Файдыш лирически связана с природным и культурным ландшафтом Тарусы и Оки, присутствующих в ее работах как гипертекст, но внятно и проникновенно – состояниями природы, трансформированными в живописное ощущение, окрашенными субъективной теплотой переживания. Для нее характерна интонация принятия мира (что редкость сегодня в искусстве!), и хотя среди работ художника есть и меланхолические, они не отменяют присущего ей «вкуса к жизни».
Сложная канва ассоциаций, комбинаторика «потока сознания» соседствует с работами, в которых на первый план выходят геометрика и симметрия, как в картине «Игра». Перед нами простая и древняя форма, восходящая к архетипическим колесу и квадрату, вращению мандалы - символическим изображениям, сочетающим в равной мере знак и его телесное воплощение. Как и у древних, у Файдыш слиты до не различения чувственное и умозрительное, человеческие и геометрические фигуры. Колористическая гармония удерживает декоративное единство пластики и концепционности, статики и движения.
Работа большими плоскостями цвета требует от художника большой композиционной культуры, пластического чутья. Как живописец Татьяна Файдыш формировалась в лоне искусства ХХ века: художественные традиции семьи, учеба в Суриковском институте, русское искусство первой половины ХХ века, атмосфера живописных поисков 1960-1980-х годов, были ею впитаны и переосмыслены.
Аккордность колорита соседствует в работах художника с тонкостью и разнообразием цветовых нюансов, работа большими цветовыми плоскостями не исключает глубоких пространственных тембров. В ее живописи соприкосновения и слияния цветовых масс укрупнены, и то, что вначале может показаться простым цветовым соположением, оборачивается сложными цветовыми нюансами, полутонами, переходами и мерцанием цветовой палитры. Это касается и ритмов линий, геометризованных форм, в которых, при нарочитом упрощении, нет брутальности, скорее, идет раскрепощенная игра, тонкая и изысканная. Файдыш любит контрапунктные сопоставления полуабстрактных фигур и натурных элементов – подчеркнуто несерьезных бытовых деталей, следуя которым, зритель может «вытянуть» живое ощущение предметной среды, «жизненного шума», пережить тепло бытия.
Татьяна Файдыш много и разнообразно чувствует, глубоко и напряженно осмысляет. У художника на редкость развита художественная интуиция, позволяющая обрести в искусстве гармонию сердца и ума. Она не ищет нарочито «нового». Органичность и зрелая поступательность в нахождении образного строя картины – значимые черты ее творчества. Структурность и свободная эскизность, стихия живописного и бесстрашный выход за ее рамки, высокое и повседневное, мимолетное и вошедшее в анналы истории претворены ею в искусстве как живые и подлинные начала бытия.
Искусствовед А.Флорковская